Земля качнулась по оси -
И стало Время.
Там, в недрах космоса, увы,
Своя проблема.

Но нужный датчик этот сдвиг,
Отметил сразу
И всё исправил в тот же миг
Великий Разум.

И вновь Вселенная кружит
В обычном ритме,
В ней тоже сбои могут быть,
Или конфликты.

За сотню тысяч или две
Лет безупречных,
Подправят что-нибудь и всё -
Так бесконечно.

А для Земли прошёл не миг
Пока стояла -
Все сорвалось, опять хаос
И все сначала.

Опять Создателю делить
На твердь и сушу
Все заселить и сотворить
Живую душу.

А Он устал, и лет, поди,
Уже не мало.
К тому же хлопотней с людьми
Чего-то стало.

Нет проку, волю им давать
И ум зачем-то.
И Он решит - не надо ждать
С экспериментом.

Он сделал всё, как и тогда
Вначале Века,
Он создал горы и моря,
Без человека.

Земля для птиц и для зверья:
- Живите дружно,
Стрелы бояться и ружья
Теперь не нужно.

Никто не будет вас держать
В силках и сетках,
И на потеху выставлять
В железных клетках.

Но есть запрет, как и тогда,
От всех напастей –
Не есть запретного плода
От древа Власти.

И стало всё так хорошо:
Зверьё резвилось,
Оно на хищников ещё
Не разделилось.

И наслаждалось, как могло,
В лучах свободы,
А древо Власти всё росло,
Давало всходы.

Лев с львицей нежились под ним,
И змей, всё так же,
Елейным голосом своим
Сказал, однажды:

- Вкусите, будете, как Бог,
Царь и царица,
И даже слон и носорог
Вам покорится.

Конечно, ели, и пошла
Грызня такая…
Была поделена Земля
До Краю Края.

И рёв стоял, и писк, и вой -
Бал правит сила.
Смотрел Творец на выбор свой
И грустно было.

А где-то в недрах, в глубине
Его вселенной,
Сбой по неведомой вине,
И на мгновенье.

Вновь нужный датчик этот сдвиг,
Отметил сразу
И всё исправил в тот же миг
Великий Разум.








Шёл карась на крючок,
Без наживки, почти уже голый.
Надоело вдруг всё:
Эти щуки и грязь водоёма.

Он с икринки терпел -
То лягушки, то цапли косились,
И наверно предел -
Больше жизни такой не осилить.

Не один такой, нет,
Сколько их, кто от жизни постылой,
Вдруг рванулся на свет -
Значит больше терпеть не по силам.

Хохотал рыбачёк,
Издевался со снасти снимая:
- На пустой же крючок,
Ну, карась, что за рыба дурная.

В восторге! (Хоть и не Королева))

Да, неплохо пишет Дед. Были бы припевы, то на музыку бы легло На классический "метал".

Новогодняя ночь.




На столе, что Бог послал,
Никого чужих,
Он зовётся не спроста
Праздником семьи.
Затаился стылый «брют»,
Всё готово -
Проводили Старый год,
Ждём вот Новый.
Говорят, что он в пути.
Где -то рядом -
Просто счёт годам вести
Как-то надо.
И не веря ни во что,
По привычке,
Накрываем ночью стол,
Чтим обычаи.
Под колючее вино
Тост избитый:
«Пусть не хуже будет он,
Чем прожитый,
Слава Богу, живы все
И здоровы.
Так бы каждой жить семье,
Ну, за Новый!»
За окошком от ракет
Ночь искрится.
Не беда, что пьян сосед –
Веселится!
Он на то и Новый год
Может нужен,
Веселись, гуляй народ,
Мы не хуже.

Торт разрезан на десерт
И остался.
На площадке спит сосед -
Навстречался.
Запоздалый хоровод
Молодёжи.
Вот и всё, и ещё год
Нами прожит.

Недопитое вино -
Предрассудок.
В мойке горкою давно
Ждёт посуда.
Не забыть ещё, убрать
Торт, да студень,
И уж просится гулять
Чёрный пудель.









Рекламный ролик в телевизоре:
Наш знаменитый «угловой»,
И Ленин, птицами обиженный,
Устало тянется рукой.

Вот мэрия - трепещут в небе флаги,
Дворец культуры – вечный недострой.
В еловых ветках воробьи – бродяги,
И зарево заката над Лабой.

Сквер и фонтанчик с разных точек,
Вдоль Красной граждане спешат,
И храм, красавец, между прочим,
А больше что и показать?









Непонятное ритмичное мерцание,
Как его не знаю разгадать.
Я ничтожная частичка мироздания,
Мне кометой в чёрном космосе блуждать.

Я один, один, как одиночество,
Среди мириад подобных мне,
Ни в одну туманность мне не хочется,
Мне привычней одному во мгле.

Что ни шаг - капканы «чёрных дыр»,
А обратно хода нет!
Но манил скитальцев и хранил
Свет! Далёкий, необычный свет.

Млечный путь, дремучий, заколдованный,
Я плутаю из последних сил.
Всё ищу, ищу свою сверхновую
В холоде космической ночи.

Спрятанная карликами белыми
Спит вселенски беспробудным сном,
Та одна не лишняя, наверное
В гордом одиночестве моём.

Что ни шаг - капканы «чёрных дыр»,
А обратно хода нет!
Но манил скитальцев и хранил
Свет! Далёкий, необычный свет.

Предо мной галактики расходятся,
Новые рождаются миры.
Пусть, а мне ещё увидеть хочется
Всплеск испепеляющей любви.

То в смещении фиолетовом, то в красном:
Сходится и - в вечность навсегда,
Только светится с завидным постоянством
Чья – то одинокая звезда.

Что ни шаг - капканы «чёрных дыр»,
А обратно хода нет!
Но манил скитальцев и хранил
Свет! Любви необычайной свет.










Вы вкусно пахнете, Вас хочется попробовать
на зуб - слегка прижать и отпустить.
Нет, нет, не надкусить, а только что бы так,
во рту приятный привкус ощутить.

Дотронуться - не стиснуть, не прижаться,
вдохнуть приятный аромат волос,
всю взглядом охватить и там остаться,
где в мыслях побывать не привелось.

Молю, случайно слов не оброните,
не сделайте не нужный, лишний жест -
как проплывали мимо, так плывите,
видением, ниспосланным с небес…

Меня не возвращайте в мир реальный,
не разрушайте чудо - идеал.

И повезло - он, как возник случайно,
так, слава Богу, вовремя пропал.

Уважаемый Старый Дед! Как же так получилось, что вы зарегистрировались под тем же ником, что и я, но на несколько дней позже? Два Старых Деда на одном форуме - не многовато ли?

Прошу прощения, если это вас смутило. Ник я изменил.

Давно не читал хороших стихов - считал, что их уже не пишут. Слава богу, что ошибался.
Спасибо за то, что радуете приличной поэзией.

!!!
No comments

Не будем спорить кто старее,
Года богатство? Это бред.
Года — ответственность и бремя,
Ты знаешь, раз ты Старый Дед.

Но поразвлечь ещё по силам,
Хотя я в общем не привык,
Пусть это и не так красиво,
(Помолодеть уже не в сил)
Я просто назовусь «Старик».


В Великий Праздник прихожане
Приходят в церковь – стар и млад.
За здравие, на поминанье
Поставят свечи, помолчат.

Кто помнит службу, кто не очень,
А кто, чего таить греха,
И заглянул - то, между прочим,
Да и остался до конца.

Курится ладан, тают свечи,
Берёт за душу верхний хор,
И предстаёт в молитвах Вечность,
И благодать идёт с икон.

Кто пост прошёл, кто в покаянье
Допущен к тайнам Дар Святых,
Молитвы вычитал заранее,
Тот здесь, как свой, среди своих.

А у меня всегда заботы
А у меня всегда дела…
И пост держал, но отчего-то
Стою, а совесть не чиста.

То я работал в воскресенье,
То злился так, от суеты...
И всё сомнения, сомненья...
Прости мне, Господи, прости.







БЛУДНЫЙ СЫН.
Служба кончилась. Гасится свет.
Всё прибрали, протёрли иконы.
Осмотрелись: порядок - ли, нет ?
Всё. Как – будто выходят из дома.

Никого у закрытой двери.
Купол где – то в ночи серебрится…
А ты словно оставил внутри
И надежду и сердца частицу.

Да, ты веровал в Бога всегда,
Только церковь никак не давалась,
Но настигла большая беда
И пришёл приобщиться под старость.

Ты, не знавший молитв до сих пор,
Клялся, каялся, всем ставил свечи…
Всё закончилось, дверь на запор,
Что – ж ты ждёшь ещё, сын человечий?

И чего ты хотел, ждал чего,
Тщетно службы слова разбирая?
Что вот так, ни с того ни с сего
Вдруг откроется тайна святая?

Вот ты, загнанный в угол пришёл,
Ты раскаялся… Старая песня.
Блудный сын возвращается в дом…
А простят ли его - не известно.

Отразилась свеча в стекле,
Повторилась бессчетно раз -
Бесконечность предстала мне,
Недоступная, как мираж.

И за каждою из свечей,
Затаился волшебный Мир,
Не понятно, какой и чей…
Полумрак его сотворил.

Преломлялся он вглубь окна,
И мельчал, и сжимался весь.
Догорела моя свеча
И таинственный Мир исчез.




Зимняя зарисовка
Сорвался ветер, запуржило,
Задуло, замело,
На улице свежо, красиво,
И дышится легко.

Стоит растрёпанная ива,
У самой у воды
Снуют снежинки шаловливо,
В её ветвях седых.

Резвится ветер и крепчает,
Всё время норовит
Снежинки всё-таки направить
В лицо, за воротник.

За стылой речкой лес чуть виден,
Совсем в пурге увяз:
Размытые изгибы линий -
Мифический пейзаж.

Уже в домах желтеют окна,
Уютно там, тепло…
Из сказки уходить непросто.
И в сказку не легко.

Я «ПГ» обычно не читаю
Видимо напрасно, спора нет,
В ней на развороте «драконарий»
Разместил придворный наш поэт.

В стиле пионерской стенгазеты
(Что там сильно голову ломать?)
Столько ископаемых отметил -
Парк Юрского периода не где-то,
В родном Лабинске в пору открывать.


Сельская картинка
(разговор между коровами в стаде)
Жевали да гадали,
Поспорили слегка –
За что это к медали
Представили быка?

Давно осеменение
Идёт само собой,
Начхать ему на племя,
Хоть сразу на убой.

Возможно на сторонке,
Старается бычок,
А в стаде он без толку -
Поел и на бочок.

Ещё дурное зелье
Повадился жевать,
И после с одуренья
Ему на всё плевать.

Поразорили стойла,
Да это ж, прямо стыд!
Телиться на подворье
Ну, совесть не велит.

Заброшенное стадо
И больше невтерпёж.
Какая тут награда,
Когда вокруг падёшь?

Загадка он природы,
Породы - никакой,
Но числится что всё же
Отборный, племенной.

Привитый от напастей,
Окреп, заматерел.
Не выделился мастью,
Но знал,чего хотел.

А знал, что сила в моде
И отрастил рога,
И нагловатость в морде,
Конечно, помогла.

Ещё былые связи,
Они всегда в цене,
И вот он первый в стаде,
И вот он во главе.

А стадо распадается,
Уж не на что смотреть.
Всяк сам себе старается,
Чтоб в раз не околеть.

Посетуют тихонечко,
(Что громко-то мычать?)
Подножный корм, да кое-что
И лучше помолчать.

Быки тому и рады,
(А кто бы был не рад),
Вот только-бы награду,
Неловко без наград.

Все дружно поддержали,
Отметили гурьбой.
Теперь и наш с медалью
Во всём передовой.

Всем на него равняться,
И всем как он служить.

Ну, лето ладно, братцы,
Как зиму пережить ?

Земляки, я вас не слишком утомляю? Говорите, не стесняйтесь

В Кузбассе «живут и работают люди, которые прямо в глаза могут сказать что угодно и кому угодно» — премьер на митинге в Кемерово 24.01.12г.

Кореша мы с премьером, не меньше,
Говорим всё, что думаем в лоб.
(Я и раньше-то был беспредельщик
А теперь опасаться? С чего б!)

Он на митинге сам принародно
Разъяснил, что ему по душе
Те, кто могут в глаза что угодно,
Сказануть кому хочешь и где.

Вот с такими бы он партизанил,
В стан врага бы с такими проник,
Даже если пошлют они к «маме»
Кандидатов от партий других.

Даже если полит не корректно
Претендентов начнут привечать,
Вот с такими он дружит конкретно,
Вот с такими готов побеждать.

И не важно каких ты конфессий,
Что за этнос и где ты возрос,
Россиянин — всё сказано этим
И добавлено — единоросс.


ЗИМА НА БАЛТИКЕ

Холодная балтийская волна
Лениво галькой на песке играет.
Не месяцы, не годы, а века…
Устала, притомилась. Отдыхает.

Вот чаек отпугнула с валуна,
По молу ледяному прокатила,
И снова задремала у песка,
Так, малость поразмялась, пошалила.

Лишь айсберг белоснежных лебедей
Баюкает, качает благосклонно.
Им также одиноко, как и ей -
Тоскливо, не уютно и студено.

И грезятся былые времена:
Ей - тёплый океан, шторма лихие,
А лебедям та райская страна,
Где волны изумрудно-голубые.

Там в бесконечной выси небеса,
Простор для лебединого полёта.
Туда на крыльях увлекла мечта,
Да только вот не состоялось что-то.

Под тучами прогнулся небосвод,
Морскою свежестью дохнул солёной,
Волна швырнула гальку на песок
И увлекла её в пучину снова.

Так было и так будет много дней.
Пройдут века, пройдут и канут в Лету,
И будет штиль… И стая лебедей…
И кто-нибудь другой увидит это.





Окружили мой дом
Звёзды в ясную ночь,
И планеты рядком -
Тоже в гости не прочь.

Я их всех пригласил,
Усадил за столом,
Накормил, напоил
Виноградным вином.

Толковали про вечность,
Про бескрайний простор,
Я спросил: - Бесконечность -
Это быль или вздор?

Как же так - без начала,
Как же так - без конца? –
И Луна хохотала -
Захмелела слегка.

Деловитый Меркурий
Подливал всё, частил:
- Все мы смертны, как люди,
И конец всем один.

Под луной всё не вечно
И под Солнцем, поверь -
Что тебе бесконечность,
То для нас - один день.

Раскраснелась Венера:
- Эх, чего там тужить,
Выбирай кавалеров,
Будем нынче кутить.

Всё вокруг закружилось -
И беда - не беда!

А по небу катилась,
Догорала звезда.

Читала стихи Ваши, всё думала - как бы разговор на Вас перевести. А потом, при повторе!! увидела вверху эту строчку, и решилась.

Стихи Ваши просто с удовольствием читаю. Почему-не знаю. Стихов хороших немало на свете, но не любила и не люблю. Так, изредка, разве что. Да и то - в основном только Пушкин, Есенин и Губерман. Да Быков в последнее время, но это из-за политики.

А Ваши - что странное- читаю с удовольствием. Простите, повторяюсь.
Пишите!

Как можно не любить хорошие стихи - не понимаю. Другое дело - свои стихи, они как дети, какие есть.

По лесу тропиночка неверная
В заросли свернула, скрылась с глаз.
В никуда она ведёт, наверное,
Мне туда и надо бы сейчас.

Надо мне в чащобы буреломные,
Где не видно ни живой души.
Там я отдышусь и жизнью навою
Заживу один в лесной тиши.

Научусь покорности отшельника,
Выучу молитвы и псалмы.
И, быть может, вымолю прощение
За грехи и промахи свои.

И простится не, и приоткроется
Тайное, чего не мог постичь,
И тогда смогу я успокоиться,
Богу свои думы посветить.

Рассуждать смогу о мироздании,
Радоваться солнцу и дождю,
А зимой под вьюжные стенания
Светлую молитву сочиню.

Много же я, много делал скверного,
Мне в себя, как в каторгу идти.
Жизнь, как тропиночка неверная,
Пропадает. Как её спасти?

Где же вы, завалы буреломные?
Где же ты, заветая тропа?
Бары да кафе, огни нейонные,
Музыка и праздная толпа.

А возможно еще в школе отбивают желание ЗАСТАВЛЯЯ учить
-------------
Отразилась свеча в стекле

Отразилась свеча в стекле,
Повторилась бессчетно раз -
Бесконечность предстала мне,
Недоступная, как мираж.

И за каждою из свечей,
Затаился волшебный Мир,
Не понятно, какой и чей…
Полумрак его сотворил.

Преломлялся он вглубь окна,
И мельчал, и сжимался весь.
Догорела моя свеча
И таинственный Мир исчез.

Мну понравилось что редко тк стихи не очень люблю, особенно грустные да про природу - тоска.
Хотя конечно каждому свое. Пиши еще автор

Картинка из детства

Убью и закопаю, -
Кричал сосед в пылу,
И вилами к сараю
Сгонял свою родню.
Жена в сторонке выла,
Вздыхала горько мать,
А ребятня спешила
Концерт понаблюдать.

Он весь в татуировках
От шеи и до пят
Татарин полукровка,
Из крымских, говорят.
Из тридцати, на воле
Провёл семнадцать лет,
И треть из них в спецшколе
Для умственных калек.

На зоне был в порядке,
Всё постигал с азов,
И, потому, к десятке
Всегда вскрывал тузов.
Вёл жизнь шебутную
Пёр часто на рожон,
И после «мировую» -
Чифирь да самогон.

Жену на поселенье
Нашёл себе под стать,
Заботает по фене -
Век воли не видать.
Потомственная зэчка,
И около пупка,
Синеет: - За взлом сейфа,
Статья из УПКа..

А участковый злится,
Психует за углом -
Пришёл опохмелиться,
И вот такой облом.
Допросы, протоколы -
Обидится сосед,
Учились в одной школе,
Дружили с малых лет.

А тот крушит и рушит,
И материт родню.
От двухметровой туши
Нет спасу никому.
Втроём его валили,
Пытались приструнить,
Такие ж оторвилы,
Да вот не тут- то быть.

Душа его - простора,
И расступись народ.
Ему на нары скоро,
За что-нибудь да срок.
И вот он «духарится»,
Покуда время есть,
Успеть опохмелиться
И не задаром сесть.

Убьют его на зоне,
И закопают там.
Жена сопьётся вскоре,
Походит по рукам.
Отец ещё, с маманей,
Протянут пару лет.
Весёлый он был парень,
Тот бывший мой сосед.

жесть

Рушится Отчизна. Бесполезно
Уповать ещё на что-то там,
Где во всю хозяйничает бездарь,
Набивая только свой карман.

Столько всего выпало народу,
Ну, чего ещё не перенёс?
И кому он там ещё в угоду
Не доплакал своё море слёз?

В нём уже не столько злости к власти,
Сколько безразличия к себе,
Вот и прозябает, вязнет в пьянстве,
Вот он и дуреет в наркоте.

А на горизонте ни просвета,
Но опять «великие» умы
Нам твердят, что главное не это,
Главное - величие страны.





Что б не спивался наш народ,
Нам вот что срочно сделать надо -
Поставить против водки спорт !
Даёшь стране олимпиаду !

Сам президент, пока сыр-бор,
Искал места - снег и песочек,
Пляж у подножья снежных гор,
И оказалось - город Сочи !

А чему быть - не миновать.
Мы всё поставили на карту
И повалила наша масть -
Не подкачали гватемальцы.

Нам рубежи привычно брать,
Составлен план на семилетку
(как много-много лет назад) -
Мы примем у себя планету!

У нас же самый лучший снег,
Без концентратов и добавок,
И море - самое из всех,
Здесь ничего не будет мало.

Мы будем пьяны от побед
(злых языков не будем слушать).
А то, что вздорожает хлеб…
Ну, что ж, поменьше будем кушать.

Снят приличия лоск,
Всю обиду - в слова,
Что в уме, без прикрас и намёков.
Ну, теперь-то уж всё,
Между нами стена
Из претензий, обид и упрёков.

Я кругом виноват,
Я во всём не такой
И всегда я всё делал дерьмово.
Твоя жизнь - это ад.
И я демон твой злой,
Ты одна-то и терпишь такого.

До сих пор невдомёк -
Как решился тогда?
Изначально ведь было не в радость,
Словно выдох и вдох
И, была - не была,
Взял да выпил заведомо гадость.






Поселиться б на немножко
В этом домике котом -
Посидеть бы на окошке,
Поиграть своим хвостом.

Что б хозяйка подносила
До отвала Кити-кет,
Что бы просто воротило
От колбас и от котлет.

Я б мурлыкал на диване
Растянувшись поперёк,
И меня бы мыли в ванне,
Да меняли мне песок.

Я б с мышами подружился
И тайком им сыр таскал,
Никогда бы не женился -
Только кошек совращал.

Не платил бы алиментов,
Не возился бы с детьми,
Просто б жил без сантиментов,
Как другие все коты.

Мне б расчёсывали шёрстку
На затейливый пробор.
А от шавок я попросту
Забирался б на забор.

Вот такие перспективы
У красивого кота,
Ну, а если ты плешивый -
Это тоже не беда.

Можно жить себе на крыше
Где проходит дымоход,
Там всегда найдутся мыши,
Но, конечно, кайф не тот.

По-любому веселее,
Интересней кот живёт.
С человеком всё сложнее,
Всё совсем наоборот.

Он здоровье надрывает
Для житья и бытия...
Кот разлёгся на диване...
Ну, получит у меня!

23.02.12г. на митинге в «Лужниках» Путин агитировал за себя стихами из «Бородино»

Кто желает умереть под Москвой
Тот за Путина отдаст голос свой.
Ну, а если смысла нет умирать?
За другого можно голос отдать.



Я сам не cчитал, посчитали
В одной из программ на ТВ -
Неплохо живут россияне,
И вырос у нас ВВП.

Приятно, растёт хоть чего - то,
(Я в недрах души патриот)
Не ведаю, что и чего там,
Но всё же приятно - растёт!

А, значит, не зря потрудились,
Вставали не зря до зари,
И вот он, пожалуйста, вырос,
Красавчик какой, посмотри!

В Москве есть цветные бульвары,
Театры, музеи, метро,
В Москве всякой твари по паре -
Всего, чего хочешь, полно.

И нам тоже, видишь, досталось,
Не всё ведь Москве, да Москве,
Не просто какая-то малость,
Не что-нибудь, а - В.В.П.

В Москве там ещё - аквапарки,
Артисток снимают в кино.
У нас тут: свинарки, доярки…
Снимаем, но, видно, не то.

Обидно: живём - прозябаем,
Колотимся с детства по гроб.
Театры ? Асфальта не знаем,
Ну, кроме центральных дорог.

Раскинулась наша Россия
От тёплого моря в Сибирь.
И сколько б её не делили,
Ни в даль нет конца ей, ни в ширь.

И всюду разруха и свалка,
Да сёл беспросветная глушь.
Куда В.В.П. подевался?
Наверно тада же, в Москву.

Да ладно, Бог с ним, с ВВП тем,
Он здесь, как всегда, непричом.
С Москвой мы на разных планетах
И в разных эпохах живём.

Она всё ростёт, всё мужает,
Ничто ей людская молва -
До самых до дальних окраин,
Теперь у нас будет Москва!

Вот это вот — да, мегополис !
Есть Миру чего показать.

Деревня, затягивай пояс -
Нам лаптем хл###### и хл######.




Путин труд президента сравнил с трудом раба на галерах,
а окончание президентского срока приравнял к армейскому дембелю.

Скрипят уключины сухие,
Пот по спине, рукам и лбу,
Ещё рывок и лопнут жилы.
Как быть галерному рабу?

Повсюду отменили рабство,
Атомоходы, интернет…
Один галерный раб остался
И он - Российский президент.

ПолОн. Условия ужасны.
Он от предтечей, так и быть,
Не предназначенную чашу
Был должен принять и испить.

И восемь лет такого рабства,
Что на пределе силы все.
Но всё проходит и дождался -
Вот он, желанный ДМБ.

Уже колодника другого
Втолкнули. Палуба дрожит.
В другую спину смерд суровый
Плеть сыромятную вонзит.

Конец неволе, всё в порядке,
Цепь не прикована к веслу,
Но что-то держит мёртвой хваткой
И не даёт уйти «рабу».

Перестройка в первобытном обществе

Пробираюсь осторожно
Сквозь колючки и листву.
Что-то стало очень сложно
Добывать себе еду.

И не сделаешь запаса -
Вмиг отнимут, и съедят.
Никакого нету спаса -
Беспредельщики шалят.

Племена все разделили,
Каждый сам себе вожак.
Перессорились общины,
И какой теперь общак?

Все кричали, что запасов
Хватит нам безбедно жить,
Но нужна на это гласность,
Да по-братски разделить.

Вот Они и разделили,
Кто поближе, меж собой,
Остальные, как и были,
Так и стали голытьбой.

Брали долю из добычи -
Увеличили ещё,
Да означили границы,
И воспрянуло жульё.

До делили, до тащили,
Ладно в прок бы то пошло –
В основном-то погубили
Общаковское добро.

Даже спи теперь с дубиной,
Обнимайся с топором,
А в пещере, как и было,
Так и есть – кати шаром.

И не надо громогласно
За рождаемость корить –
От дубины - это ж ясно,
Лишь дубина может быть.

Первобытная община,
Первобытный наш закон.
Спит народная дубина,
Или дремлет до времён?






Смута.
Когда всё вкось и невпопад,
Очередной заврался умник,
И чует власть и уже рад
И с сатаной на мировую.

Но всколыхнулись массы враз –
Не удержать уже ветрила.
Такое Русь прошла не раз
И «смутой» это окрестила.

И задыхается народ,
И наживаются хапуги,
И выплывает всякий сброд
И рвутся жилы от натуги.

Уже призывы к топору,
Уже забрались мы на танки
Тогда и рвутся «ко двору»
Простолюдины — самозванцы.

Они ничто. Они никто.
Они из закулисья власти,
На пошатнувшийся престол
Давно мечтавшие забраться.

Настал их день, пробил их час,
Их время смутное настало.
И в «белый дом» уже палят,
И разрушают идеалы.

Они по сути мужики,
Они по смыслу из народа.
Пьют, «матом кроют» как они,
Спаси – спасатели свободы.

Они стране вернули власть,
Законы, правый и не правый.
Их ненавидит люто знать,
А чернь им строит пьедесталы.

Поют отчаянно певцы:
- Страною правит пьяный кучер.

Ну, что ж, вот пьяные ушли,
И что же, жизнь стала лучше ?

...
Не жду весны, она не для меня наступит,
Не жду я зноя, убивающего жизнь,
Отсюда видно, как кресты на кладбище белеют,
Отсюда видно тропы вниз...

Не побегу я вслед бледнеющему солнцу,
Не закричу я вслед ушедшим навсегда,
И лишь спиной я обопрусь о белую берёзку
И в тишине без слез, не щимит пустота...

Пройдут не раз ещё дожди и грозы,
Деревья поломает, словно спички, ураган,
На тех местах побеги вытянуться к солнцу,
И кто то проходящий сядет у пенька...

И милионы раз пройдут, и пролетят куда то,
Спешащие на свет по всюду "мотыльки"...
И миллионы судеб сломанных напрасно,
Они сгорели, ссыпались как пыль,

Дорога, пыль, и подорожник жухлый,
Дорога в никуда, а может быть в куда,..
Спешат, бегут бездумно люди,
Проходят дни, недели и года...

...

Дорога в никуда, а может быть в куда,..

Пушкин с Ариной Радионовной вертятся в гробу со страшной силой.

А почему Александр Сергеевич именно со своей няней вертится в гробу?

квантовое взаимодействие. Катюша, мне просто так видится.

Старик красава! жги ищё!

За что ж вы так «ушедшего в даль»? Он ведь только в начале пути, как я понимаю, а сказано - «дорогу осилит идущий». И на Пушкина замахнулись... Классикам-то чего, они Классики! Какую тему ни возьми — они её уже освоили. Я много лет отдал рыбному флоту и само собой напрашивается сказку о рыбаке и рыбке написать. А оказывается, этот самый Пушкин её давным-давно написал. Но уж очень хотелось и вот что получилось.



НОСТАЛЬГИЯ (или сказка о рыбаке и рыбке)

Жил старик со старухой
У реки небольшой.
Домик не развалюха,
Вроде всё под рукой.

Заменить бы «стиралку»,
Но стирает пока -
Бабка помнила сказку
Про того рыбака.

Да и как тут не помнить,
Свой-то тоже рыбак.
И на этот вот домик
Сколотил на «хвостах».

Двадцать лет в океане.
Где он только не был,
Где он только не тралил,
Как работу любил…

А потом перестройки,
И пошёл беспредел …
Так-то выдержал стойко,
Только стал не у дел.

Обошлось, слава Богу,
Не гневить, а хвалить.
Огородик, «худоба» -
Ничего, можно жить.

Только вот замечает,
Дед чего-то «смурной»,
То собаку ругает,
То бубнит сам с собой.

Как бы что не случилось,
Плохо без старика.
И не необходимость,
А сгодится пока.

И на бабку вниманья
В кое веки-то - ноль.
Уж кто-кто, она знает,
Дед ещё ой-ёй-ёй.

Уж и фартук сменила,
Приоткрыла халат,
Даже пива налила -
Он и пиву не рад.

- Может где молодуха
Мотанула «хвостом»? -
Прямо в шоке старуха, -
До такого дошёл !?

Нет, не мог, окаянный…
А вот: бывший рыбак,
По морям-океанам,
Комсостав, как никак…

Может рыбку какую,
Там уху… - всё равно,
Посидим, потолкуем,
Как когда-то давно.

И на рынок «метёлкой».
Карп «зеркальный», большой.
В таз с водой его ловко,
А один-то - живой!

Весь в илу, полусонный,
Полу внятная речь:
- Всё, что хочешь исполню,
Отпусти, не калечь.

Поначалу старуха,
Мол, того с головой,
Насмотрелась «порнухи»?
Съела дряни какой?

Ну, а рыба бубнит всё,
Мол и баню и дом,
Заменю «Индезит» твой
И всё будет путём.

Ущипнула - всё точно,
Продолжает болтать,
Про бессонницу ночью…
И откуда ей знать?

- Ладно, ты, балаболка,
Осчастливила, чай?
Всё равно всё без толку
Просто так уплывай.

Все читали когда-то,
И известен конец…
На уху маловато,
Ну, на раз-то… Поест.

И старуха к ушице,
Налила «стопарёк».
Дед невольно косится,
Не поймёт в чём подвох.

А старуха: - За море,
За рыбацкую жизнь.
Дед, конечно, доволен
И оттаял, кажись.

Так уютно в беседке.
Лес шумит и река…
Хорошо, словно в детстве,
Всей семьёй у костра.

Захмелела старуха,
Её с пива «ведёт»,
Ну и деду в «пол уха»
Рыбий тот анекдот.

Насторожился старый:
- Так-таки говорил?
Ну, ты, мать, наболтала,
Тоже Пушкина, блин.

А старуха: - Да что ты,
С места мне не сойти.
Вон и в речку пустила,
Не нести же в пруды.

- Значит правда.., - Вот тут уж
Дед словечко сыскал,
Хотя, в общем, старуху
Никогда не ругал.

- Раз такое бывает,
Подфартило раз, мать…
- Да ещё ведь стирает…
- На «стиралку» - плевать.

О себе ты всё время,
Ну, а я-то, что я?
Раз всё знает, умеет,
Он бы в море меня.

Снова палуба, слышишь,
Под ногами дрожит,
И пружинятся мышцы,
Свежий ветер пьянит.

Трал «пошёл» и работа,
Догоняем косяк…
- Да чего ты, чего ты.
Успокойся, присядь.

Ну, пойду к этой речке,
Позову, упрошу.
Ты ж захочешь, конечно,
Всю команду свою.

Все суда, а их сколько?
Разве выдюжит карп…
Нет того уж и точка,
Что ж - случившийся факт.

Ты присядь на крылечке.
Может стопку? И то.
Что-то тянет от речки,
На, накинь-ка пальто.

хорошие у тебя стихи, Старик!!!

Спасибо Вам, Старик!

Всё чередой своей идёт:
Пост, Пасха на пороге
И, если можно, пару строк
О Вере и о Боге.

Можно верить и не верить
В божество и чудеса,
Не оспоришь всё равно ведь –
Чудо наша жизнь вся.

Как понять – бездонный космос,
Или бесконечный Мир ?
Если Чудо невозможно,
Кто всё это сотворил?

И, простите мне кощунство,
Кто же сотворил Того,
Кто в шесть дней придумал Солнце,
Небо, Землю - в общем Всё?

До микробика продумал,
Досконально просчитал,
В человека Жизнь вдохнул Он ,
А потом и наказал.

Наказал, но не покинул,
За грехи людей Творец,
Часть себя, родного сына,
Не щадя послал на крест.

Растолковывать писанье,
И людей учить Любви,
А в итоге лишь страданья,
А в награду крик: «Распни!».

Как понять людскую злобу,
Этот стадный наш инстинкт,
Если мы не верим Богу,
Кто поверит в нас, простит?

Многоверие.… Как можно,
Каждый думает, что прав.
И трактуют слово Божье
Под обычаи и нрав.

Бесконечное пространство…
Без конца и края Мир…
Бесконечно Божье царство…
А потом что, что за ним?

Не понять умом предельным,
Не осилить, не догнать,
Остаётся только верить
Да на Бога уповать.




СОТВОРЕНИЕ МИРА

«Земля» безвидна и пуста
Лишь тьма над бездной.
Вселенной нет, Она одна
Творца надежда.

И Божий дух Её объял,
Питая силой -
Что Бог задумал и желал,
В неё входило.

Бог Триедин, не разделим,
И всё для Сына,
Сын от Начала Словом был,
Бог Слово было.

Предвидел всё и был готов
Он к жертве крестной,
Во искупление грехов
И жизни вечной.

Был миг, начало от Начал
Творца Творений:
- Да будет свет, - и свет вдруг стал,
И был день первый.

Так отделился свет от тьмы,
И день от ночи.
Ни из чего. Свет просто был
Рассредоточен.

Струился он над веществом
Над первозданным,
И угасал, и вяз, и вновь
Горел сияньем.

Игра дня с ночью над «водой»
В ней утро, вечер.
Всему порядок и покой
Давала Вечность.

Бог мог бы мир образовать
В одно мгновенье
Но Он решил - всему есть Час,
Всему есть Время.

Всё должно состояться и
Быть постепенно,
А потому разбил на «дни»
Процесс творенья.

И день Его не как сейчас –
В часах минутах,
Гораздо больший и размах,
И промежуток.

Ещё и не было планет -
Мерил привычных,
У Бога и один момент -
Лет сто обычных.

- Да будет твердь,- сказал Творец.
По мановенью
Всё сотряслось, сорвалось с мест -
Пришло в движенье.

Распалась масса вещества
И разделилась,
И по орбитам, по осям
Всё закружилось.

По слову Божьему, одним
Лишь повеленьем,
Был создан необъятный мир
Его вселенной.

Он Твердь увидел - хороша.
Дела благие.
Творение второго дня -
Раздел стихии.

И стало так: «вода» в верху –
Планеты, звёзды,
Внизу - Земля, но это всё
Окрепнет позже.

Во времена Начала Дел,
Всего Начала,
Ещё любое вещество,
Как есть не стало.

Вода была не Н2 О –
Сложней на много,
«Земля» и вовсе Вещество
Для целей Бога.

Настал день третий, Бог сказал:
- Явится суша, -
И воды в реки, океан
Вошли послушно.

Земля планетой стала вдруг
И атмосферой
Её окутало вокруг,
Как дымкой серой.

Густело, стыло вещество,
Затвердевало,
Формировалось в недрах всё,
Что ценным стало.

Образовались здесь и там
Долины, горы
И у подножья мёртвых скал,
Моря, озёра.

И Бог велел: - Быть в зелени
Всей суше, в травах,
Что бы плодом всё на земле
Произрастало.

И что бы семени всего
Жить бесконечно
И что б себе подобного
Рождало вечно.

И стала суша зеленеть
В первичном свете.
И то единственный был цвет.
И день был третий.

И Бог увидел – хорошо
Трёх дней начало,
Но, что бы в радуге цветов
Всё заблистало,

Он повелел на веке, впредь
Телам на тверди
Свет сконцентрировав, гореть
И лить на Землю.

И стало так. И чередой
Поплыло время,
И Мир под солнцем и луной
Стал совершенен.

Излили звёзды свет живой,
Планеты - мёртвый.
Творец доволен был собой.
Был день четвёртый.

Сияло солнце в небесах,
Шумели волны.
Была божественной краса,
Но мир - не полным.

Ни для кого цвели цветы,
И травы зрели.
Тоскливо. Без живой души
И жизнь без цели.

И Бог сказал, простерши длань
Над всей водою:
- Наполню всю из края в край
Живой душою.

И пусть вода произрастит
Рыб и животных.
Живите, каждый пусть плодит
Себе подобных.

И стало. Птицы в небесах
И рыба в море,
И исполины черепах
На вольной воле.

Без счёта ящериц, ползёт,
Плывёт куда-то,
И это было хорошо.
И день был пятый.

Взгляд поражает пятый день
От мирозданья:
Гигантских папоротников сень
И динозавры.

Драконы в небе, на земле,
И чудо - рыбы,
И кто-то кроется в траве
Шипящей глыбой.

Мир гадов, птицы и моллюск -
Водноземного.
Простор же суши ещё пуст,
До дня шестого.

А в день шестой повелевал
Творец землёю -
По роду душу наказал
Известь живую.

Четвероногих и скотов,
Зверей и гадов
Земных, по множеству родов.
И стал порядок.

Земля была населена
Живым твореньем.
Была и суша, и вода,
Трава, деревья.

Была гармония во всём
С начала Века,
Но без того, кто стал венцом, -
Без человека.

И Бог решил: - По образу
Создам подобье.
Что б был таким же по всему
И был свободен.

И что б владычествовал он
Над всем твореньем,
Был первым в царствии земном
И Богу верен.

И сотворил и сделал так,
Как и задумал.
Из Праха взял, из Вещества,
И жизнь вдунул.

Свободный дал, бессмертный дух
Дал разум, волю.
И завершил Создатель труд
И был в покое.

И он почил от всяких дел
Ко дню седьмому,
Благословил и так велел
Всему живому.

Отцы святые говорят,
Седьмой день мира,
От сотворения подряд,
Идёт и ныне.

Последним будет день восьмой -
Конец творенья.
После скончания людей
И воскресенья.

Старик пиши ещё, с удовольствием читаю твои стихи. Почему не принимаешь участие в других темах? Как поэт мог бы привнести что то новое.

Да, Старик, подключайся

Автор неизвестен, но очеееень понравилось.23:00

В одном Лесу, где зреют кроны

Ветвей неисчислимого числа,

Назначили Министром Обороны

Не Волка, не Медведя, а Осла…

Нет, никого не путал бес лукавый.

И Царь Лесной был вовсе не дебил.

В Лесу том правил сам Орёл Двуглавый,

А он с Ослом когда-то дружен был.

Когда на свете всё решают связи,

То многое понятно и без слов.

Подумаешь, судьба из грязи в князи

Выводит и не эдаких ослов!

Весть разнеслась по всей лесной твердыне

От южных чащ, до северных болот,

Что отданы во власть Ослу отныне

Оплот Державы – Армия и Флот.

Шептались жабы в каждой луже,

Смакуя в сплетне едкое словцо,

Осёл-то наш гражданским был к тому же,

Что для военных, как плевок в лицо.

Осёл, страдая манией величья,

Задумал как-то, с бодуна видать,

Что не мешало б новое обличье

Многострадальной армии придать.

Ну, числился б Министром для проформы,

Так нет же, дурень, Господи прости,

Решил свои ослиные реформы

Во вверенных структурах провести.

И понеслись по всем войскам приказы,

В которых глупость – каждая строка…

Поверьте, нет заразнее проказы,

Чем инициатива просто дурака!

Недвижимость и земли министерства

Продать лесной братве за полцены!

Как видите, такие изуверства

Случаются порой и без войны.

Войска порезать до смешных размеров –

Войны ж не ожидается пока!

И поменять не плохо б офицеров

На менеджеров в модных пиджаках.

Вот так Осёл, копыт не покладая

И закусив упрямо удила,

Питательную зелень поедая,

Творил свои ослиные дела.

Весь Лес гудел, протестом сотрясаем:

«А если враг! Что делать будем с ним?

Ослиными ушами забросаем?

И криками «И-а» ошеломим?»

Кричали только Дятлы и Вороны,

Засевшие в Парламенте лесном,

Что повезло с Министром Обороны,

Что не осёл он, будучи Ослом!

Одних вояк, как водится, забыли

Спросить: «А как, служивые, дела?»

А ведь они не просто так завыли

От выходок ретивого Осла!

Профессию избрав из незавидных,

Служа на благо Леса за гроши,

Они уже не ждут берлог солидных,

Для них и норки будут хороши.

Но у Осла другие интересы,

До подчинённых дела нет Ослу.

К тому же дрессированная пресса

Поёт ему и славу и хвалу.

Коль дальше так пойдёт, судите сами:

Хотят того «верхи», иль не хотят,

Останется Осёл служить с ослами,

А Родину ослы не защитят.

Мораль моя отнюдь не будет длинной.

Дай, Бог, чтоб не случилося войны…

Но если вдруг!? То армией ослиной

Врагу смертельно… будем мы смешны!

Басня интересная. Стиль мне близок и тема тоже. Автор молодец!

Со временем туговато, но постараюсь исправиться и буду рад быть полезным.



« Господи! Когда мы видели Тебя
алчущим или страждущим, … и не
послужили Тебе?»
Ев. От Матфея, гл. 25, ст.44.



Асфальт, кусок картона грязно-серый -
Осколок затерявшейся беды -
И женщина, склонившись, на коленях
Стоит, не поднимая головы.


Поток людей спешащих и не очень –
Весна во всём затеяла разлад –
И мелкие дождинки многоточья
Повсюду расставляют невпопад.

Проспект заполнен шелестом машинным,
Рекламные плакаты до небес,
Киоски, бары, храмы, магазины –
Блестящая неоновая смесь.

Играют блики, мечутся по стенам
И по витринам разной мишуры,
По женщине, что молча, на коленях
Стоит, не поднимая головы.




Во дни далёкие, былые,
И есть свидетельства тому,
Пророки по свету ходили.
Учили правде и добру.

Без громких слов нравоучений,
Не ради выгод и чинов,
С великим ангельским терпеньем,
Друзей учили и врагов.

Их слово чаще выходило
Со власть имущими в разрез,
Нередко было не по силам,
Но до конца несли свой крест.

Их истязали, убивали.
От них хотели-то всего
Что бы поменьше прорекали,
Не раскрывали кой-чего.

Но Божьим даром обладая,
Они не смели отступать,
А судьбы Мира предрекая,
Своей-то не могли не знать.

У многих имена забылись -
К святым причислены не все,
Да и не к этому стремились
Когда сгорали на костре

Планета Х, созвездье Z
Всё так условно потому,
Что их давным-давно уж нет
И в телескопы с давних лет
Там видят «чёрную дыру».

Но всё ж дотошные ребята,
(Им тайны Мира не секрет),
Установили: что когда-то
Была планета как Земля там
И почему её там нет.

Где, как, какие брали пробы,
Как заглянули в глубь Миров,
Но вывод сделали особый –
Не злые силы и хворобы
Их погубили, а любовь.

Там верь, не верьте – как хотите
Всё было так, как на Земле,
Во время Оное Спаситель
Пришёл, любви чтоб научить их,
За что распят был на кресте.

Но дальше стало по другому:
Все сразу осознали то,
Что причинил зло Святому,
Который нёс одно добро им,
И что все предали его.

И от того, что натворили,
Скорбь разошлась по той Земле
В пустыни люди уходили,
Селились в кельи и молились,
Молились, каялись в грехе.

Там не повесился Иуда,
А стал замаливать свой грех.
Фома поверил сразу в Чудо,
И Павел сразу стал повсюду
Учить Христовой вере всех.

И все внимали с полуслова,
И знали наизусть Псалтырь,
Вставали с колокольным звоном,
И как положено, поклоны
И вся Земля, как монастырь.

И ни разлада, ни раздора,
Никто быть первым не хотел
И Благодать сошла к ним скоро
И не случилось там раскола -
Одно дано по вере всем.

Потом постриглись все в монахи,
Дав целомудрия обет.
В посте, в молитве, в божьем страхе
Шли год за годом, и одряхли
Все как то в раз на той Земле.

В Миру никто не жил, хотели
Одно – спасения души.
И города вокруг пустели,
А на Земле плодились звери.
Да травы буйные росли.

Через совсем немного время
Последний умер человек.
Его обмыли и отпели
Ветра в холодной колыбели -
Так и закончился там Век.

И оттого (или совпало -
Творцу известно одному),
Тьма постепенно всё объяла,
И в телескопы видно стало
В том месте «чёрную дыру».

не сильно удачный размер, на мой взгляд

По себе мерил. Вроде нормально

Первомай в Лабинске.
(экспромт — пародия)

“Сегодня мы не на параде”,
Сегодня вышел стар и млад,
Решили так «большие дяди»,
А значит всё-таки парад.

Пусть нет в Лабинске мавзолея,
Он до такого не дорос,
Но с пьедестала смотрит Ленин,
Хотя сам мэр «единорос».

А коммунистом был в то время,
И там в начальниках ходил.
Не уж-то и товарищ Ленин
Уже в «единую» вступил ?



НИКИТИНО.

Наш край богат – природные ресурсы,
И красотою Бог не обделил,
Рукой подать до неба и Эльбруса,
Места есть - человек не проходил.

Какие здесь рассветы и закаты!
И вечный снег, и вечная весна,
И горные ручьи бегут куда-то,
И в них ещё живая есть вода.

Здесь расцветает аленький цветочек,
До суеты крайцентров сотни вёрст,
Простой крестьянский труд ещё в почёте,
И жизнь здесь равномерная течёт.

«Медвежий угол»: света нет и газа.
И, по всему, не двадцать первый век.
Родиться в красоте такой — награда.
Её не всякий стоит человек.

Извивается поток -
В скалах ему тесно,
Мостик брошен из досок
Кем-то неизвестным.

Обветшал и позабыт,
С проржавевшим тросом
Бездна радостно шумит –
Кто-то будет сброшен.

Оборвётся чей то крик -
Эхо не поспеет.
Не росою через миг
Окропится берег.

А потоку всё равно
(он спешит к равнине),
Чей в нём муж, отец, сынок,
Враг или любимый.

Спасибо, за стихи. Всегда с удовольствием читаю. А Ленин единоросс - круто.

Нам на картах не хватает места,
Мы для всех провинция и глушь,
А с судьбою спорить бесполезно,
Это зазубрили наизусть.

По России мест таких довольно,
Как живут - не ведает никто.
В них находят быстро, если войны,
Или сделал что-нибудь не то.

Лабинск - забытый уголок,
Лаба - студёных вод поток.
Всё тленно, суета - сует,
В рутине дней, в потоке лет.

Где- то там играют в демократов,
На Болотной митингуют всласть…
А у нас всё время с краю хата -
Так и так, а всё не наша власть.

Мы, конечно, тоже можем в князи,
Если не за совесть, а за страх,
Только нам удобнее из грязи
В небе, в море, ну и в лагерях.

Лабинск, кому-то невдомёк,
Он, как и горных вод поток,
Непредсказуемый, шальной,
Путь в жизни пробивает свой.

- Почему не гладко выбрит,
Ну-ка выдохни, вдохни.
Пил спиртное, что - ли, изверг
В выходные эти дни?

Ох, водилы, что за люди?
Как без вас нам скучно жить!
Ну, садись в машину, будем
Разговоры говорить.

Так, давай-ка всё по правде:
Сколько, с кем, чего и где.
На посту не шуток ради
Капитан ГИБДД.

Ай-яй-яй! Сейчас в «больничку»,
Занесём всё в протокол.
С перегаром неприлично
Находиться за рулём.

На два годика лишишься,
Двадцать «штук» присудит суд,
Если не подсуетишься
И « условные» дадут.

Ну, так что? Ну, не серьёзно,
Да ты прямо, как в лесу,
Ты смекай, вот столько б можно
За сплошную полосу.

Думай, думай… Больше нету!
Люди ищут где занять…
А писатели, поэты -
Мне, поверишь, наплевать.

Я вот тоже сочиняю…
Ну, так что же, протокол?
Ничего не понимаю,
Ты же пьяный за рулём.

Да, да, да. Вот так, дружище -
Ноль промилей и ни-ни…
Протокольчик и больничка?
Лучше время не тяни.

И не надо про лекарство
Пепси, колу и кефир.
Это старенькая сказка,
Я всё это проходил.

Плохо ты соображаешь…
Но «крутые» номера…
И людей приличных знаешь,
И родился не вчера…

Разболтались мы, однако.
Протокольчик…, протокол…
Что там есть? Считай по блату,
И смотри мне, за рулём.

С «этим делом» очень строго,
С «этим делом» не шути…
Эх, дорога, ты дорога,
Эх, инспектор на пути.

Кто-то крутит в небесах
Грозовыми тучами.
Над землёй висит гроза,
Ожидает случая.

Непременно нужно ей,
Что б не зря стараться.
Для неё пугать людей -
Только наслаждаться.

Громыхнуло, так, чуток,
А потом с раскатами,
И пронёсся ветерок
Над домами-хатами.

Бабы бросились во двор,
Рвут бельё с верёвок,
Развевается подол
У коленок голых.

Закружилась, понеслась
Пыльная забава,
И уже дождинки всласть
Лупят, где попало.

Раскололся небосвод -
Молния прошила.
Гром и крестится народ:
- Господи, помилуй!

Но вообще стиль у вас хороший. Лёгкость рифм присутствует, и разнообразие тем радует

свой стиль есть адназначна, уж если такому валенку как я это видно...

Старик красава, чо там говорить

Колдовала колдунья
Заклинанья творя,
Насылала безумье,
Проклинала шутя.

Ей достаточно было
Лишь взглянуть на предмет -
В чёрной магии сила
И спасения нет.

Люди злые, лихие
Пробирались тайком,
Свои души сулили
За расправу с врагом.

И с азартом шалуньи
Начинала шабаш
Молодая колдунья,
Да и тех лет не дашь.

Толковали соседи:
У неё по ночам
В полнолуние ведьмы
Сбирают бедлам.

Веселятся с размахом,
Даже стены дрожат.
Понаделают страха
И чуть свет улетят.

А обычно и днями
У неё тишина,
За запорами ставень
Всё одна и одна.

Только кошка с собакой,
Да который уж год
На сарае горбатом
Чёрный ворон живёт.

Парни словом не в силах
Перемолвиться с ней –
Что с того, что красива,
Всяк себе не злодей.

Потому-то сторонкой
Обходили тот дом
На заросшем пригорке
С крапивой под окном.

А она колдовала,
Заклинанья творя.
Что б любимый, желанный
Заглянул не шутя.

Самый верный творила,
Самый злой приворот.
В чёрной магии сила,
А его не берёт.

И просила ночами,
И рыдала тайком,
Применяла все чары,
А ему - ни почём.

Потому в полнолунье
Собирала шабаш
Молодая колдунья,
Всех годов и не дашь.



Под колодою змея
Ждёт, момент настанет,
Пропиталась ядом вся -
Жалить, так уж жалить.

Что бы сразу - наповал,
И смотреть, как в муках
Кое-как проковыляв
Её жертва рухнет.

Что там? Боли, слабость, жжёт,
Головокружение?
Тот, кто жалил, тот поймёт,
Что за наслаждение.

И опять в кольцо, шипя.
Скользкая, холодная.
Как обычная змея,
Только подколодная.

Затяжные дожди напомнили мне годы, проведённые в Польше.
Покажу кое-что из «Польской тетради».
Если заинтересует, могу продолжить.

День ли вечер ? Из-за доков
По воде крадётся клубами туман.
Мне сегодня одиноко,
точно также одиноко, как вчера.
И покой каюты больше не по силам,
И бродить по мокрым улицам устал -
Снова в Гдыню непогода зачастила,
Повернула все пути-дороги в бар.

Неопрятная, рябая Бася,
Странная улыбка на губах,
Каждый вечер, целый вечер в баре пляшет
И со всеми норовит на брудершафт.

В баре людно, многословно,
Вентилятор кружит дым от сигарет,
Бася пляшет, монотонно,
повторяя странный свой кардебалет.
А на небе стало плотное ненастье,
Из щелей сочатся слёзы - не вода.
Так и счастье, просочилось где-то счастье,
И исчезло, и пропало навсегда.

Отбивает каблучками Бася
И вторят бутылки на столах,
Так и пляшет целый вечер, так и пляшет
И напрасно норовит на брудершафт.

Мокрый ветер, плачут окна,
Разноцветно плачут буковки реклам.
Всё давным – давно промокло,
город словно переполненный бокал.
Фары жёлтые проспект перелетают,
Их разбухшая глотает пустота.
Так и жизнь однажды стала никакая
Сорвалась и полетела в никуда.

Полу-умная девчонка Бася
Под дождём кружит, кружит чему-то в такт,
Канопушки на лице, как - будто плачет
Ни вперед пути не знает ни назад.


Гдыня, дождь, набережная и бомжи.

Мелкий дождь с утра нудит облажной,
По гостям народ спешит, да домой.
Тихо. Лебеди в воде, как буйки,
Да чернеют кое-где зонтики.

Одиноким непогода - магнит,
На простор, да на свободу манит.
Дождь – приятель постучит, позовёт
И уже ты не один - кто-то ждёт.

В мокрых сумерках побудем вдвоём,
Помечтаем, да обсудим своё.
Никуда совсем не надо спешить,
Чёрный зонт нам не преграда, а щит.

Все промокло, даже свет фонарей,
Никакой надежды нет на людей.
За заплаканной бронёю окна
Их баюкает покой, тишина.

И не ведают, что в бездне ночи,
Одиночество, хоть тресни, кричит.
И в промокший не уют от тоски,
Любопытные плывут призраки.

Отсыревших сигарет светлячок
Хоть кого-нибудь ещё привлечёт,
И как- будто из дождя миражи,
Осторожно возникают бомжи.

- Мужики, я вам не враг, да и вы
Тоже здесь не при чинах, хоть паны.
Потолкуем, будет дождь толмачом,
Угощу, как повелось, табачком.

И не станем мы права здесь качать,
С нас давно слетела спесь - и плевать.
Только душит ностальгия подчас -
Ведь когда – то же любили и нас.

Первое не осилил, пляшет ритм как та Бася.

Второе - круто, что ещё сказать

Продолжайте.
Ваши стихи -пока единственные, которые читаю до конца всегда.

Пушкин, Есенин и Блок негодуют!

Есенин - почти нет. А так - да, грешна, батюшка.